новости | о группе | статьи | фото | тексты и переводы | скачать | ссылки | гостевая книга | форум

«Чудаки, парни с заскоками…- вот, кто мы такие!» — Franz Ferdinand в Америке

Q
май 2004 года

С их странной манерой одеваться и песнями о мужской любви, Franz Ferdinand — самый причудливый успех брит-попа со времен Pulp. Могли эти неудачники из Глазго такого добиться? Раз американские музыкальные воротилы становятся в очередь, чтобы их заполучить, очевидно ответ будет «да!».

Молва о Franz Ferdinand пересекла Атлантику. Когда рокеры играли в Нью-Йорке 3 месяца назад, спонсировал команду маленький Mercury Lounge. Сегодня ночью их концерт в Bowery Ballroom. А перед этим у группы состоится встреча с лейблом, решившим заключить с ними контракт в Америке.

Этот не теряющий надежды рекорд-лейбл выслал более 24 бутылок шампанского Дон Периньон, тёплое нижнее бельё, бальзам для губ и шотландский шарф как приветствие.

«У меня тоже хороший шарф», — застенчиво признаётся солист FF Алекс Капранос. «Неправильно, конечно, подкупаться на шерстяные шарфы, но, по правде говоря, здесь чертовски холодно».

За полчаса до шоу за кулисами — сплошные драмы и суматоха. Капранос беспокоится о том, что надеть. «Вы думаете полоски сверху и снизу сочетаются?» - спрашивает он. Выбор рубашки и штанов всегда перерастает в большую проблему. Он выбирает однотонные штаны и полосатую рубашку плюс чирлидерский жакет, купленный в Канаде. «Я не хочу, чтобы люди думали, что мы этакие Gay City Rollers».

Всё это внимание к группе прибыло с удивительной скоростью. Дебютный альбом Franz Ferdinand разошёлся в Великобритании 200-тысячным тиражом за 4 недели. Их песни о несчастной любви, любви между геями, желании умереть или же о желании просто смотреть старые фильмы в полдень, поставили Franz Ferdinand в один список с такими группами, как The Fall, The Smiths или Pulp. В Нью-Йорке на группу большие надежды и про Franz Ferdinand говорят, что, в отличие от Oasis, чтоне будут всего лишь вспышкой в британском поп-микроклимате.

«Вы ошиблись с Oasis», — говорит менеджер из Sony в Нью-Йорке. «Но эти парни — что надо. The Strokes играла очень круто, чтобы взорвать публику. Но с Franz Ferdinand вы можете раздеться, танцевать и веселиться, не беспокоясь о чём-либо. Большинству британских групп понадобилось бы не одно выступление, чтобы создать такую молву о себе».

На следующий день в Cafe Colonial Franz Ferdinand выглядят немного небрежно. Барабанщик Пол Томпсон с усиками-ниточками обессилен из-за гриппа, остальные же отдыхают после 10 часов, проведённых с американской прессой. Для команды, которая развивалась далеко от блеска Лондонской музыкальной индустрии, это неожиданное разоблачение и неустанные журналисты воспринимаются очень тяжело.

«Я думаю, что быть бессознательными и свободными в своих идеях — вот это про нас. Нас постоянно об этом спрашивают, а бесконечные объяснения притупляют». Это говорит Капранос. По сути, всегда говорит он, потому что в группе он главный философ и пропагандист, человек со хорошим знанием саунда.

«У каждого были свои амбиции, и каждый претендовал на лидерство».
И самая первая проблема, с которой столкнулся Капранос, был гитарист/клавишник Ник МакКарти. Хихикающий, с хорошо поставленной речью молодой человек с очаровательной улыбкой , вы могли бы представить его с джемпером для крикета, накинутым на плечи в каком-нибудь Оксфорде, но не в Franz Ferdinand. Наступает шок, когда Капранос предупреждает, что он закоренелый вор. « Ко-гда он напьётся, то начинает тырить всякую дрянь», — говорит Капранос.

МакКарти родился в Blackpool до того, как переехал в Мюнхен, где его отец работал в Daimler-Benz. Два года спустя он переехал в Глазго.
Также представим басиста Боба Харди, взъерошенного блондина, похожего на розовощёкого херувима, который в свои 24 года считается в группе ребёнком. Прошло всего 2 года, как он впервые взял в руки инструмент, купленный в Belle&Sebastian в Глазго, и Капранос начал показывать ему, как на нём играть. Капранос: «Я думаю, что говорю от всех нас, что мы искали единомышленников для создания группы». На что Харди возражает: «Я так не думаю. Я вообще не искал группы». И он тут же начинает с чувством бранить Школу Искусств в Глазго: «Онанисты! И что Фрэн Хили числится в списках бывших студентов несмотря на то, что даже не закончил её!».
Глазго и его Школа Искусств, и тот факт, что все участники группы, кроме барабанщика Пола Томпсона, имеют «бродячее» прошлое — ключ к пониманию Franz Ferdinand.

«Мы все неудачники в какой-то мере. Не вселенские, но ведь мы так и не приспособились» - говорит Капранос.

Томпсон и Капранос познакомились на выступлении первой группы Томпсона в клубе 13th Note Club в Глазго. Харди вырос в Sunderland и работал садовником в Нью-Йорке, когда пошёл поступать в школу искусств без какого-либо музыкального вдохновения. МакКарти обучался классической игре на пианино (он ещё второй басист), но не это привлекло в нём Капраноса. Это была кража. В первый раз они встретились на вечеринке. Маккарти спёр водку у Капраноса, дело чуть до драки не дошло. «Это чистая правда и мы этим не гордимся», - говорит солист.
«Я теперь понимаю, почему в Британии алкоголь – это святое», - смеётся Маккарти.

Были ужасные первые названия — «Part-E-Stix» и «Leather For Leisure» (в буквальном смысле «Кожа для Досуга» — прим. пер.), пока не придумали «Franz Ferdinand 2000». В итоге, остановились на имени эрцгерцога, чьё предательское убийство в 1914 году стало событием, изменившим мир. Музыкальная эволюция группы происходила вне шоу-бизнеса. Они кружили по Глазго на машине Капраноса, слушая компиляционные записи, на которых было всё, начиная от эдинбургских Панков Josef K и заканчи-вая Motorhead. Репетировали на заброшенном складе. Когда приезжала полиция, они сматывали удочки, а потом начинали всё заново.

Когда босс Domino Records Лоренс Белл увидел их на концерте в Школе Искусств в 2003 году, на Капраносе была кофта с капюшоном, а барабанщик был одет как моряк из 30-х. «Они казались такими свежими и живыми, не изнурёнными и не находящимися под чьим-то влиянием», — говорит Белл. «Они играли так, как никто не играл раньше. Я сразу же подумал, что они были бы хорошей сделкой, и что нам следовало беречь их».

Несмотря на интерес более крупных лейблов, группа подписала контракт с Domino. По сведениям некоторых источников, аванс был не более 100000 фунтов. Конечно, вы подумаете, что заключать контракт с таким мелким лейблом — большой риск. Белл это отрицает. «Всё имеет риск…у вас должна быть вера. Но это всё романтический бред, как The Smiths подписали контракт с Rough Trade. Людям нужны реальные команды, я не думаю, что они примут ещё одно корпоративное предательство».

«Я слышал The Hives подписали контракт на 10 миллионов долларов в Америке», — говорит МакКарти. «Знают ли группы, что это заём? Они никогда не расплатятся. Это всё закончится сменой работы»(на время пресс-конференции, Franz Ferdinand подписали контракт с Epic в США на сумму 1,5 миллиона долларов).

Franz Ferdinand выглядят, как щеголи. МакКарти признаётся, что ему запретили выступать в леопардовых легинсах. Но это всё мелочи. Один момент, который хорошо прочувствован — Franz Ferdinand играют музыку, под которую вы можете танцевать. «Если и была какая-нибудь преднамеренность, вот она»,- говорит Капранос. «Вы должны танцевать под нашу музыку. Это — что-то утерянное из альтернативы и независимой рок-музыки (indie music), как бы вы её не назвали. Некоторые группы думают, что они должны быть неприступными, чтобы показать свой интеллектуальный статус, показать, что в их головах крутятся умные мысли. Мы же не замечаем никакой пропасти между сценой и танцплощадкой».

Два дня спустя после их шоу в Bowery Ballroom, Franz Ferdinand переезжают из Hudson в Hoboken в Нью-Джерси. Этот тихий, зажиточный городок, где родился Фрэнк Синатра. Перед концертом и встрече в Maxwell’s, группа проводит день в студии Hoboken’s Water Music, записывая акустические b-sides для следующего релиза — Matinee. Капранос управляет парадом, говорит, что надо делать. У него тонкий слух и он знает, когда что-то не так. «Немного скучно»,- заявляет он. «Нет в этом жизни. Давайте-ка заново».

Они сделали это снова. И они довели Goodbye Girl до совершенства, не считая одну ошибку в вокале. Капранос поёт последний припев как «Fuck!Fuck!Fuck!», Маккарти настаивает на том, чтобы оставить его, а продюсеры говорят, что тогда на диске будет стикер Parental Advisory.

«Я думаю, что я дерьмовый вокалист и поэтому я люблю свой голос», — Капранос добавляет позже: «По-моему, правильный вокалист должен выиграть Фабрику Звёзд (Pop Idol – прим. пер.), но я ненавижу тренироваться в пении. Вся эта техника такая скучная».

Они любят Нью-Йорк, потому что толпа любит их, и они уже нашли крутой сутенёрский магазин одежды на Orchard Street в Manhattan’s Lower East Side. Но когда почувствуют себя шлюхами, они вернутся домой. Подобным образом, они пируют, находясь в их нынешнем статусе британцев. «Чудаки. Люди с заскоками. Вот, о ком мы пишем. И в какой-то степени это мы сами. Чтобы наилучшим способом описать то, что сделало нас Franz Ferdinand, нужно вернуться в ту машину, на которой мы колесили по Глазго и сделать её снова центром вселенной».

Позже, в Maxwell’s в Hoboken, в толпе разразится рукопашная драка в толпе. Ещё более достоверное доказательство того, что Franz Ferdinand – самое горячее британское достояние в Америке на сегодняшний момент. Ну, для девушек, по крайней мере. Им нравятся чувственные взгляды и напряжённые скулы, которые обладает группа из художественной школы Глазго, прям такая освежающая эстрадная интенсивность. Девочки их любят, а мальчики нет. Мальчики другие.
«Девчонки нас любят. Их бойфренды хотят нас избить» — размышляет Капранос. «Суть в том, что я играю. Я правда чувствую так, словно всё моё тело искрится от энергии. Вот так я чувствую. Таких моментов в жизни не хватает. И их непременно не хватает в поп-музыке».

Всё, что вам нужно знать о реальном эрцгерцоге Франце Фердинанде:
1. Предательское убийство эрцгерцога, наследника Австро-Венгерской империи, разожгло Первую Мировую Войну.
2. Семья не считала его жену Софию Фон Chotkova достойной короны. Ей было разрешено быть женой эрцгерцога, но она не должна была путешествовать в королевском экипаже.
3. Он любил охоту. За всю жизнь застрелил рекордное количество птиц и животных — 274, 889. Это он в ответе за истребление Европейского бизона после всего 2(!) выездных охот.
4. Любимый художник Франца Фердинанда — Alois Jungwirth. Рисовал он исключительно сцены их охоты.
5. Эрцгерцог был алчным коллекционером антиквариата. Преимущественно ружей и мушкетов.
6. Его любимый святой – St. Hubert, покровитель охоты.
7. У убийцы эрцгерцога были точно такие же усы, как у барабанщика Franz Ferdinand Пола Томпсона (на момент написания статьи).

Zwilling, 3/06/05

источник: журнал Q

наверх